По поводу некоторых лютневых произведений И.С. Баха до сих пор идут споры: написаны они для лютни или для лютни-чембало (клавесина с жильными струнами), и принадлежат ли они действительно Баху. В примечаниях к изданию "И.С. Бах. Избранные произведения для клавира" (Музыка, 1978) в составлении и под редакцией Н. Копчевского, последнему принадлежит следующий комментарий, касающийся произведений Баха для лютни:

         Произведения для лютни или клавира

         И. С. Баху принадлежит ряд произведений для лютни — три сюиты, цикл "Прелюдия, фуга и Allegro", а также мелкие пьесы, в том числе известная маленькая прелюдия c-moll BWV 999. Эти произведения записаны большей частью в клавирной нотации. Сюита c-moll BWV 997 и фуга g-moll BWV 1000 существуют также в виде лютневой табулатуры, которую изготовил для И. С. Баха его знакомый, лейпцигский юрист и лютнист И.К. Вейраух.

Сюита c-moll BWV 997. Сохранилась в виде нескольких копий. Время создания — скорее всего лейпцигский период (обращает на себя внимание тематическое сходство Сарабанды с заключительным хором "Страстей по Матфею"). Первоначально была предназначена для лютни, позднее — также и для нового инструмента (прожившего короткую жизнь) — "лютневого чембало". (И.С. Бах принимал участие в его создании). Верхняя строчка была записана в скрипичном ключе октавой выше реального звучания; эта запись не была правильно понята и породила различные догадки относительно того, для какого инструмента сюита предназначена.

Сюита a-moll BWV 996. Сюита дошла до нас в трёх различных копиях, две из них в e-moll, третья — в a-moll. Не установлено, какая из версий — лютневая или клавирная — была первоначальной.

Прелюдия, фуга и Allegro Es-dur BWV 998. Сохранился автограф (принадлежавший Ф.Э. Баху) озаглавленный "Прелюдия для лютни или чембало И. С. Баха". Г. Келлер считает, что, хотя рукопись бесспорно изготовлена самим И. С. Бахом (по-видимому, в последнее десятилетие жизни), но этот цикл по своему характеру в корне отличается от других баховских произведений. "Мог ли Бах написать столь нежную, чувствительную и беспроблемную музыку?" — спрашивает Келлер. Не отрицая высоких художественных достоинств произведения, он всё же высказывает предположение, что цикл не принадлежит И. С. Баху, а просто был откуда-то им переписан. С этим трудно согласиться — ведь хорошо известно, насколько широк был диапазон творчества Баха и как чутко умел композитор откликаться на веяния эпохи (например, в Трехголосом ричеркаре из "Музыкального приношения").

В то же время в комментариях к венгерскому изданию — "J.S. Bach Laute Works" (Misica, Budapest, 1980) — его редактор, венгерский гитарист Gergely Sarkosy, склоняется к выводу, что особенности фактуры рассматриваемых сочинений свидетельствуют о том, что произведения предназначались в первую очередь для клавира:

Необходимо заметить, что вся сюита e-moll (BWV 996), так же как и последняя часть сюиты d-moll (BWV 997, оригинал: c-moll) были написаны для так называемого "лютневого клавесина", представлявшего из себя клавесин с жильными струнами, т.е. являвшегося клавишным инструментом; поэтому и структура этих произведений никак не указывает на их связь или предназначение для лютни. В случае с сюитой Е-dur (BWV 1006a) музыковедоведение не пришло к единому мнению о том, для какого инструмента Бах предназначал свое сочинение. Однако исполнение трели звучащей в Gavotte en Rondeau из BWV 1006a на протяжении тактов 82 - 83 - 84 - 85 требует от инструмента предельно широких технических возможностей, что вряд ли свидетельствует в пользу лютневой версии. 

Возникновение аргументов против "лютневой версии" вполне может быть связано с тем, что Бах действительно лучше знал клавир, чем лютню, поэтому принял участие в создании нового инструмента: клавесина-лютни, сочетаю-щего в себе красоту лютневого звучания и преимущества клавиатуры. В то же время существование табулатур для лютни, сделанных для Баха Вейраухом не оставляет сомнений в намерениях Баха относительно лютневого исполнения его сочинений, и к тому же, Бах был близко знаком с виднейшими лютнистами своего времени Вайсом и Кропфгансом, которые бывали у него дома как раз в период написания сюиты BWV 1006, а также, очень вероятно, и с Адамом Фалькенхагеном.

(Материалы предоставлены О.А. Поповым, г. Брянск)